— Кстати, почему только до Третьего кольца? — спросил я.

— Иначе в здании не поместится, — просто ответил Подъемщиков.

Мы вошли в комнату макетчиков. Тут зарождается строительство. Все сидят за столами, сосредоточенно уставившись в мониторы, где дрожат и изгибаются трехмерные модели зданий. Файлы с моделями поступают прямо на станки, которые «распечатывают» строения из пластика. На прямой, без выступов, фасад здания станку требуется минут двадцать. А на крышу с лепниной может уйти несколько часов.

В отдельном кабинете сидит юноша и вставляет в дома стекла. Берет пинцетом тончайшую полиэфирную пленку и прикрепляет ее с внутренней стороны стены. Миниатюрные окна сразу начинают блестеть.

— Макет, который Хуснуллин видел в Пекине, я тоже потом видел, — заметил Подъемщиков. — Грязный весь, разломанный. У них не только стекол нет в зданиях, а даже оконных переплетов — это просто пластиковые оболочки. А какая пыль на дорогах! В парке деревья не посажены, а впечатление, будто их просто высыпали на поверхность.

В следующей комнате пахнет канифолью, валяются мотки проводов. Устремив безжизненный взгляд в пространство, сидит юноша с паяльником. К каждому зданию он подводит проводку: на 50 квадратных метров макета уходит 7 километров проводов. В макете планируется интерактивная подсветка. Можно будет нажать на компьютере кнопку и подсветить любой дом, по выбранному критерию. Например, выбрать «Институты», и сразу на макете засветятся все институты в пределах Третьего кольца. А можно подсветить конкретную улицу: «Включаем Гоголевский бульвар, и зажигаются дома, имеющие почтовый адрес по Гоголевскому бульвару».

Пока мы спускались в подвал, где, вопреки традициям, не расчленяют, а сочленяют части макета, я спросил у Подъемщикова, где все-таки лучше жить: в большой Москве или в Малой?

— В Малой, абсолютно точно, — заверил начальник стройки. — Когда мы собрали центральную часть, которую возили на выставку в Канны, макетчики сами стояли и говорили: «Как здорово! Надо же в каком красивом городе мы живем».

— Ну а пробки хотя бы есть у вас?

— Есть! — обрадовался Подъемщиков. — Как раз когда везли центральную часть в Канны, какой-то идиот припарковался на тротуаре, пришлось его оттуда с эвакуатором сгонять, объезжать. Открыли макет, смотрим — а на Гоголевском бульваре, перед въездом в тоннель авария.

Под участниками аварии Подъемщиков имел в виду миниатюрные автомобили немецкой фирмы «Шульц», которые купили для оживления пейзажа и расставляют на улицах Малой Москвы. На мой взгляд, на автомобили они похожи мало, а главное, выкрашены какой-то нереалистичной серебряной краской. Но говорят, в таком масштабе других не бывает.

Подвал макетной мастерской напоминал кружок моделирования во Дворце пионеров. Только вместо румяных пионеров над столами склонились утомленные молодые люди. Перед ними лежали гигантские куски Москвы. Подъемщиков пояснил: до отъезда центральной части макета на ВДНХ надо проверить, как она стыкуется с соседними фрагментами.

Я задержался возле стола, за которым сидел мрачный человек с серьгой. Он делал деревья. То есть брал из пачки миниатюрное дерево с мертвым, серым стволом из медной проволоки, обсыпал мельчайшими зелеными опилками, и получалось лето.

— У вас только лиственные породы? — спросил я.

— Еще елки есть, — буркнул человек.

— Как же без елок на Красной площади, — добавил Подъемщиков.

— Кстати, а Мавзолей там стоит? Ленина напечатали?

— Стоит, но я внутрь не заглядывал, — отшутился начальник строительства.

Красива была Малая Москва, но как-то становилось от нее не по себе: в окнах никого, зеленые проспекты пусты, дворы безлюдны.

— Слушайте, а где же все люди? Машины есть, а пешеходов нет.

— Машины крупнее человека. И потом, я вам скажу, чтобы люди на макете не выглядели мусором, их надо поставить сотни тысяч, — признался Подъемщиков. — Вот тогда они будут смотреться как люди! А в противном случае это будут просто соринки. Захочется их сдуть.

www.vedomosti.ru