На 88-м году жизни в Москве скончался известный критик, литературовед, историк русской литературы ХХ века Бенедикт Михайлович Сарнов.

Он родился в 1927 году в Москве. В 1951 году окончил Литературный институт. Работал в журнале "Пионер", "Литературной газете", являясь одним из самых ярких и острых критиков легендарной "Литературки". В 70-х годах совместно со Станиславом Рассадиным был автором популярных детских радиопередач "В стране литературных героев", о которых многие с теплотой вспоминают до сих пор. В 1989 году вел в журнале "Огонек" рубрику "Русская проза. Двадцатый век. Из запасников". С 1960 года был членом Союза писателей СССР. В 1992-96 годах - секретарь Союза писателей Москвы. С 1997 года входил в комиссию по Государственным премиям при президенте РФ.

В 2000-е годы Бенедикт Сарнов часто выступал в журнале "Вопросы литературы" и других "толстых" журналах с исследованиями о судьбах русских писателей ХХ века и их отношениях с властью, прежде всего с Иосифом Сталиным. В результате главным его литературным трудом, как он сам считал, стал четырехтомник "Сталин и писатели", последний том которого вышел в 2013 году.

В книге об Осипе Мандельштаме, Бенедикт Сарнов напомнил о том, что поэт не раз говорил: смерть художника не бывает случайной, она - не только последний акт жизни художника, но и его "последний творческий акт".

Бенедикт Сарнов плодотворно работал до последних дней жизни, и оставил наследие, которое долго еще будет востребовано всеми, кто интересуется русской литературой.

Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко. М.: Культура, 1993. Скуки не было. Первая книга воспоминаний. М.: Аграф, 2004. Скуки не было. Вторая книга воспоминаний. М.: Аграф, 2006. Кому улыбался Блок. М.: Зебра, 2010. Сталин и писатели. В 4-х кн. М.: Эксмо, 2008-2013. Феномен Солженицына. М.: Эксмо, 2012.

Однажды я записал - со слов одного бабелевского приятеля - устный рассказ Бабеля о его встрече с вождем. Встретились они у Горького, и именно он, Горький, был инициатором этой встречи. Накануне он сказал Бабелю: - Завтра у меня будет Сталин. Приходите. И постарайтесь ему понравиться. Вы хороший рассказчик... Расскажете что-нибудь... Я очень хочу, чтобы вы ему понравились. Это очень важно. Бабель пришел. Пили чай. Горький что-то говорил, Сталин молчал. Бабель тоже молчал. Тогда Горький осторожно кашлянул. Бабель намек понял и пустил первый пробный шар. Он сказал, что недавно был в Париже и виделся там с Шаляпиным. Увлекаясь все больше и больше, он заговорил о том, как Шаляпин тоскует вдали от родины, как тяжко ему на чужбине, как тоскует он по России, как мечтает вернуться. Ему казалось, что он в ударе. Но Сталин не реагировал. Слышно было только, как звенит ложечка, которой он помешивал чай в своем стакане. Наконец он заговорил. - Вопрос о возвращении на родину народного артиста Шаляпина, - медленно сказал он, - будем решать не мы с вами, товарищ Бабель. Этот вопрос будет решать советский народ. Поняв, что с первым рассказом он провалился, Бабель, выдержав небольшую паузу, решил зайти с другого боку. Стал рассказывать о Сибири, где был недавно. О том, как поразила его суровая красота края. О величественных сибирских реках... Ему казалось, что рассказывает он хорошо. Но Сталин и тут не проявил интереса. Все так же звякала ложечка, которой он помешивал свой чай. И - молчание. Замолчал и Бабель. - Реки Сибири, товарищ Бабель, - так же медленно, словно пробуя на вес свои чугунные слова, заговорил Сталин, - как известно, текут с юга на север. И потому никакого народнохозяйственного значения не имеют... Эту историю - тогда же, по горячим следам события - будто бы рассказал одному моему знакомому сам Бабель. А закончил он этот свой рассказ так: - Что вам сказать, мой дорогой? Я ему не понравился.

www.rg.ru